Не верь...Не бойся...Не проси....NC-21=NC-17 - Форум Мелиссы-Джинни

В последнее время Гарри пребывал в нервозном состоянии, был раздражительным и грубым. Неумолимо приближалась дата финальной игры Гриффиндор-Слизерин, которая должна была определить чемпиона этого года. Победа для Гарри была делом чести – если они проиграют Слизерину, никто и никогда не позволит ему забыть, что именно он был капитаном команды, уступившей Кубок.
Он понимал, что слизеринцы объективно сильнее – им всегда предоставлялось лучшее время для тренировок, а очень часто богатенький Малфой оплачивал аренду спортивного поля, и они могли тренироваться дополнительно. Команда противника была лучше экипирована, опять-таки благодаря Малфою, то есть его папаше – члену Попечительского Совета школы, вполне законно и официально финансировавшему спортивную команду, в которой играл его сын. У слизеринцев всегда были самые лучшие метлы – каждый год Малфой-старший обеспечивал команду последними моделями сверхскоростных Нимбусов. А у Гарри в команде некоторые игроки были вынуждены пользоваться школьными развалюхами, на которых невозможно развить приличную скорость. Последний Нимбус был только у него, и, если учитывать, что Малфой был весьма посредственным ловцом и оказался в команде только благодаря щедрому папе, Гарри был уверен, что сумеет обойти хорька и поймать снитч. Случись это в начале игры – Поттер был бы счастлив. Но не всегда золотой мячик появлялся так быстро, иногда приходилось несколько часов летать над полем в его поисках, а в это время шла ожесточенная игра, которая могла привести к тому, что уже никакой снитч не спасет положение. Кроме того, у Малфоя перед Гарри было одно преимущество – слизеринец выполнял только функции ловца, ему не приходилось отвлекаться ни на что другое, а Гарри был еще и капитаном, который, кроме того, чтобы играть самому, следил за игрой всей команды. А значит, существовала реальная угроза того, что Малфой его опередит.
Команда Гриффиндора состояла практически из одних новичков, только Кэти Белл, семикурсница, была из прежнего состава и играла уже несколько лет. Всех остальных Гарри отобрал в этом году. Джинни Уизли и Демельза Роббинс – охотницы – отлично сработались и всегда забивали красивые голы, принося команде заслуженные очки. Уход из школы близнецов Уизли стал серьезной потерей для Гриффиндорской команды – они были отличными загонщиками и работали четко и слаженно, так что у Гарри возникли проблемы с подбором тех, кто мог бы их заменить. После изматывающих отборочных испытаний, в результате которых Поттер лишился одного зуба и получил мячом по голове, были выбраны Ричи Кут, который хоть и выглядел слабоватым, но отбивал очень хорошо, и невысокий, коренастый третьекурсник Джимми Пикс – он-то и заехал по голове Гарри бладжером, яростно отбивая его битой.
Но самой большой проблемой стал вратарь Рон Уизли. Рон играл очень нестабильно и сильно страдал от неуверенности в себе. Стоило ему поймать первый мяч – хорошая игра была обеспечена, тогда Уизли умудрялся взять самый трудный гол, но если он хоть раз ошибался, и квоффл влетал в их кольца – рыжий начинал нервничать и мог запороть всю игру. И чем ближе был решающий день, тем больше Уизли мучили страхи и заскоки, а его лицо приобрело стабильный зеленоватый оттенок, какой бывает у женщин в интересном положении, страдающих хроническим токсикозом. Гарри выбивался из сил, стараясь поднять боевой дух своего товарища, но все было бесполезно.
Острый интерес к предстоящему матчу охватил всю школу, и, как уже издавна сложилось, ученики каждого факультета считали своей священной обязанностью травлю команды соперников, стараясь при встрече с противниками посильнее их запугать. В эти дни игрокам со слабой нервной системой лучше было вообще не появляться в школьных коридорах или ходить в сопровождении толпы своих фанатов, иначе они немедленно подвергались нападкам и унизительным оскорблениям, а бывали случаи, когда специально провоцировались драки, и игрок, вместо того, чтобы выходить на поле, в день матча оказывался в больничном крыле. И на этот раз давление со стороны слизеринцев было особенно жестким. Они не брезговали никакими средствами, чтобы вывести соперников из строя. Едва заметив кого-то из команды Гриффиндора, они начинали громко репетировать оскорбительные куплеты, специально сочиненные про каждого в отдельности, на стенах то и дело появлялись непристойные надписи в адрес гриффиндорцев, естественно, основная их масса предназначалась Гарри, и если Рона они высмеивали как бездарного вратаря, то почему-то все насмешки над Поттером относились не к его игре в квиддич, в которой – все знали – он лучший ловец, нет, высмеивалась его личная жизнь, то есть полное отсутствие таковой. В самых людных местах появлялись пошлые картинки, изображавшие капитана гриффиндорцев мастурбирующим, на эту же тему распускались грязные сплетни, например, что у Поттера нет девушки, потому что он импотент, потом по школе пошел в ход скабрезный анекдот, в котором Гарри и Рон представлялись геями. Эту тему живо стали муссировать, и даже выдвигались предположения, что косорукий Уизли попал в команду лишь потому, что спит с капитаном. В тот же день появились новые картинки, изображавшие капитана и вратаря Гриффиндора в позах, подразумевающих гомосексуальный акт. Гермиона во главе факультетской команды поддержки выбивалась из сил, уничтожая подобную живопись по всей школе, но она снова и снова возникала. От всего этого Рона постоянно тошнило, и даже Гарри, привыкший к насмешкам и издевкам, временами выходил из себя и однажды едва не ввязался в магическую дуэль с Малфоем. Неизвестно, чем бы это могло закончиться, но своевременное появление профессора Снейпа предотвратило угрозу смертоубийства, в результате чего Гриффиндор был лишен ста баллов, а Слизерин отделался словесным замечанием. У Гарри от злости потемнело в глазах, и только огромной силой воли он удержался от того, чтобы не выпустить проклятие в самого Снейпа.
На фоне всего этого – жесткого прессинга, постоянных издевок и оскорблений, унизительных анекдотов и комических куплетов – команды готовились к решающему матчу. Делом чести Гриффиндора было побить Слизерин и в очередной раз вырвать у него квиддичный кубок. Делом чести Слизерина было отыграться за прошлые поражения и завоевать кубок, который они не могли получить уже несколько лет, не смотря на то, что Люциус Малфой обеспечивал их всем необходимым для победы.
Болельщики Гриффиндора тоже не оставались в стороне, и хотя они не использовали такие грязные приемы, как сплетни и распускание слухов о личной жизни игроков, самым популярным оскорблением в адрес слизеринцев было обвинение их в продажности. Естественно, больше всего доставалось Малфою, про которого на каждом углу кричали, что он еще на втором курсе купил себе место в команде, и если бы не деньги его папаши, хорька уже давно погнали бы из состава. Такие высказывания тоже приносили определенное смятение в стан слизеринцев, и больше других нервничал Драко Малфой, даже не от того, что оспаривался его спортивный талант, парень боялся в очередной раз разочаровать своего отца и увидеть его презрительный взгляд, после которого он чувствовал себя полным ничтожеством и неудачником. Разочарование и презрение отца было самым страшным для Драко Малфоя…
– Мы должны вырвать эту победу у Гриффиндора, – в очередной раз произнес Драко, прохаживаясь по общей гостиной Слизерина, в которой собралась не только вся команда, но почти все студенты шестого и седьмого курса, составляющие группу поддержки.
– У них одни новички в команде – Уизли вообще придурок, наши болельщики легко выведут его из строя, – пожимая плечами, ответил Вейзи, охотник и лучший бомбардир Слизерина. – Я без проблем его уделаю.
– Наша самая большая проблема – Поттер, – продолжая расхаживать взад-вперед, рассуждал Малфой.
– В основном, это твоя проблема, Драко, – сказал Урхарт, капитан слизеринцев. – У тебя будет преимущество перед ним, Поттер как капитан вынужден следить за игрой и время от времени подлетать к своим игрокам, чтобы дать им указания, а ты будешь занят только тем, чтобы первым заметить снитч и взять его. Нотт тебе в этом поможет и постарается сделать все, чтобы сбить Поттера с метлы. В это время мы с Вейзи и Харпером проведем мощную атаку на рыжего нищеброда под свист и речевки наших болельщиков, от которых Уизли заблюет все поле.
– Все это замечательно, просто великолепно, Урхарт, теоретически, – огрызнулся Малфой. – А практически мы уже проиграли Гриффиндору один матч в этом году и если мы не возьмем Кубок, отец прекратит финансирование команды! Об этом он и написал мне в письме, которое пришло сегодня.
Все присутствующие погрузились в тягостное, унылое молчание – перспектива лишиться спонсора не радовала.
– Мы должны победить, мы должны сделать Гриффиндор, – в сотый раз заявил Малфой, и, устав наконец-то метаться по гостиной, присел на диван рядом с Блейзом Забини, поразительно красивым брюнетом, о котором повально грезили все хогвартские студентки – от первого курса до седьмого, от Слизерина до Гриффиндора. Спорт Забини не интересовал вообще, но, тем не менее, он посещал подобные сборища, потому, что дружил с Малфоем.
– Драко, тебе нужна Чистая Удача, чтобы опередить Поттера, – манерно растягивая слова и лениво наблюдая из-под полуприкрытых век за тающим в воздухе ментоловым дымом своей сигареты, произнес Забини.
– Блейз, ты не хрена не понимаешь в квиддиче! – рявкнул Драко, нервы которого были в этот вечер на пределе, после того, как он получил сову с письмом отца.
– Да, квиддич меня не интересует, – снова выпуская струю дыма, согласился Забини, – зато меня интересуют Зелья, и я думаю, что именно Чистая Удача сможет принести победу нашей команде, если для вас это так принципиально важно.
– Что за бред ты несешь? – раздраженно спросил Малфой. – Какая чистая удача и при чем тут Зелья?
– Все, ребята, Забини больше не наливать, – усмехнулся Урхарт.
– Малфой, я тебя умоляю, ¬– надул губы Блейз, проигнорировав реплику капитана, – неужели ты до сих пор не понял такую простую вещь, которая способна обеспечить тебе победу над Поттером? Чистая Удача – это зелье «Феликс Фелицис».
– О, черт! – пораженно произнес Малфой – в его голове стремительно заметались мысли о том, как привести в исполнение гениальный план Забини, который сможет обеспечить их команде гарантированную победу над Гриффиндором.
– Но это же незаконно и запрещено всеми правилами, – нерешительно сказал Ник Харпер, охотник.
– Ник, ты рассуждаешь как гриффиндорец, – отрезал Урхарт, которому идея Забини тоже очень пришлась по душе, потому что даже он сам до конца не верил в победу своей команды – гриффиндорцам, и в частности Поттеру, всегда неимоверно везло.
– А разве кто-нибудь когда-нибудь проверяет школьные команды на применение запрещенных зелий и заклятий? – лениво поинтересовался Забини.
– Ты прав, Блейз, никто и никогда, – подтвердил Малфой с хищным блеском в глазах. – Мы должны добыть зелье «Феликс Фелицис», это наш единственный шанс поиметь Гриффиндор и Поттера.
– Да, идея не плохая, но есть одно «но», ребята, – сказал Вейзи, бомбардир. – У нас нет этого зелья, и вряд ли кто из нас его сможет приготовить за такой короткий промежуток времени, а профессор Слизнорт говорил, что в случае ошибки при приготовлении «Феликс Фелицис» последствия могут быть весьма трагическими.
– Приготовить зелье правильно вряд ли кто из нас сможет, это точно, может, стоит обратиться к декану? – поинтересовался Теодор Нотт.
– Нет, профессору Снейпу об этом не слова, – заявил Малфой.
В гостиной поднялся шум – слизеринцы, стараясь перекричать друг друга, возбужденно обсуждали возникшую проблему.
– Я вас умоляю… – пьяно протянул Забини, в очередной раз наливая себе в стакан мартини.
– Добыть «Феликс Фелицис» особого труда не составит. Старина Слизнорт просто обожает меня и, думаю, будет безумно счастлив, если в ближайший вечер я загляну к нему на рюмку чая.
– Забини, если ты это сделаешь и обеспечишь финальную победу нашей команде, мы всем факультетом будем тебе благодарны.
– Урхарт, я это делаю не из-за тщеславия, – спокойно ответил Блэйз, стряхивая пепел прямо на пушистый зеленый ковер, – а потому, что мне скучно, а это хоть какое-то развлечение в этой чертовой школе.

Гарри с Роном направлялись на завтрак в Большой зал. Их окружали человек десять гриффиндорцев из числа квиддичных фанатов, чтобы в случае чего дать достойный отпор слизеринским гадам. Гарри уже с утра начал всеми средствами внедрять в Рона уверенность в его выдающихся вратарских способностях, морально подготавливая друга к завтрашней игре, но Уизли продолжал жутко психовать и никак не мог взять себя в руки.
– Рон, слушай, мы размажем слизеринцев по стенке как кусок зеленого говна, – Поттер возбужденно размахивал руками, шагая рядом с Уизли. – Ты лучший вратарь, Рон, ты берешь некоторые голы круче, чем сам Оливер Вуд. Тебе просто надо собраться, сконцентрироваться на завтрашней игре. Мы ведь уже делали это в начале года, мы поимели этих змеенышей и сейчас поимеем. Надерем им задницы!
– На последней тренировке я играл как мешок с драконьим дерьмом, – глухо сказал Уизли.
– Забей ты на это – последняя тренировка не в счет. Я тоже был не в форме. Но завтра мы должны показать класс. Мы их порвем, Рон.
– Угу, – без энтузиазма подтвердил Уизли, но, увидев стремительно приближающуюся к ним Гермиону, в сопровождении нескольких активистов, сразу же приободрился, выпячивая грудь и напыщенно задирая подбородок.
– Привет, парни, – быстро поздоровалась Гермиона, – смотрите, что у нас уже готово, – она протянула Гарри два значка: на одном был изображен герб их факультета, а замысловатым шрифтом было написано «Гриффиндор над стадионом - и он будет чемпионом». Со второго значка широко улыбался капитан команды, ниже было написано «Гарри Поттер», затем изображение и надпись трансформировались, и появлялся оскаленный рычащий хищник и надпись «Гриффиндорский лев». – Ну, как? – восторженно спросила Гермиона. – Я всю ночь колдовала над ними!
– Э-э-э… ну…– озадаченно почесал затылок Гарри. – Вот «Гриффиндор – чемпион» – это хорошо, очень патриотично, мне нравится. А вот «Гарри Поттер – Гриффиндорский лев»…
Э-э-э… Герми, может, давай без этого, а?
В этот момент раздался щелчок фотоаппарата, и вспышка на миг ослепила Гарри.
– Колин, твою мать, ну сколько можно?! – рявкнул Поттер на светящегося от счастья Колина Криви.
– Как это «без этого»? – возмутилась Гермиона. – Я эти значки уже всем фанатам раздала, по три штуки. Мы еще флаги наколдовали с таким же лозунгом, плакаты и воздушные шары. Это же наш главный слоган!
– Даже на воздушных шарах успели написать «Гарри Поттер – Гриффиндорский лев»? – кисло поинтересовался Гарри, которому от такой бурной деятельности Гермионы начало сводить зубы.
– Шары первым делом, выпустим их над стадионом перед началом игры, – подтвердила староста Гриффиндора. – А еще вот, посмотри, что сочинили ребята, завтра это будет греметь на наших трибунах, – и она протянула Гарри пергамент, скрученный трубочкой и перевязанный красно-золотой лентой.
Поттер развернул свиток и быстро пробежал его глазами:

Гриффиндор, смелее в бой!
Знай, что мы всегда с тобой!!!

Дерзкая воля к победе зовёт,
Гарри Поттер команду ведёт,
Красное с золотом море ревёт:
Гарри ВПЕРЁД!!! Поттер ВПЕРЁД!!!

Море фанатов, волна за волной,
Сравняем Слизерин с землёй!

– Ну, как? – с волнением поинтересовалась Гермиона.
– Э…, ну первая речевка мне очень понравилась, – возвращая ей пергамент, кивнул Поттер. – Про Слизерин тоже мощно задвинули, а вот здесь…, э-э, …может лучше звучать будет так:

Красное с золотом море ревёт:
Рональд ВПЕРЁД!!! Уизли ВПЕРЁД!!!

– Так, по-моему, гораздо лучше рифмуется, – добавил Гарри, заметив, как рыжий горделиво выпячивает грудь. – Ну, я думаю, тут есть над чем поработать…
– Нет, Гарри, – категорично отрезала Гермиона, – ничего переделывать не будем!
– Послушай, Герми… – пытался поспорить Поттер, но вдруг с другой стороны коридора донесся гул многочисленных шагов, и, не успев еще обернуться на звук, Гарри уже услышал ненавистный голос, манерно растягивающий слова:
– Я же говорил вам, парни, что дерьмом завоняло, и оказался прав – такую вонь издают грязнокровки, – произнес Драко, остановившись напротив толпы гриффиндорцев.
Малфой как всегда находился в сопровождении Крэбба, Гойла, Забини, Урхарта и еще дюжины слизеринских болельщиков и восторженных фанаток. Последние, после слов Малфоя начали глумливо морщить носы и доставать платочки, распространяющие тошнотворно-сладкий запах духов. Рон от злости покрылся красными пятнами, и, вынимая волшебную палочку, шагнул в сторону слизеринцев. Гарри опустил руку ему на плечо и тихо произнес:
– Малфой пытается спровоцировать драку. Держи себя в руках, дружище.
Рон зло засопел и замер на месте, с ненавистью глядя на слизеринцев, а те в свою очередь, не сговариваясь, дружным хором заорали:

Рон Уизли нищеброд,
Полудурок и урод!!!

Лицо Рона стало темно¬-бардовым, кулаки сжались, и если бы Гарри и еще несколько человек вовремя не удержали гриффиндорского вратаря – кровопролития было бы не миновать.
– Спокуха, Рон, я с этим разберусь, – произнес Гарри и, поворачиваясь к слизеринцам, ехидно ухмыльнулся:
– Очень талантливые стихи, ребята. Стесняюсь спросить, и кто же этот гениальный поэт, написавший такие проникновенные строчки? Могу предположить, что только Винс Крэбб, чьи мозги окончательно обволокло жиром, мог создать нечто настолько гениальное. А вы ребята, с вашими выдающимися умственными способностями, наверное, недели две заучивали это. Хотя нет, две недели, для таких тупых уродов это слишком маленький срок. Недели три – на каждую строчку – в это я еще могу поверить…
Гриффиндорцы весело заржали, а некоторые слизеринцы выхватили палочки, но пока из последних сил сдерживались, чтобы первыми не развязать драку.
–А ты, Потти, оказывается, у нас остряк-самоучка, – прищурился Урхарт.
– Я считаю, что хамов надо ставить на место, – ответил Гарри, с вызовом глядя на слизеринцев, которые снова начали самодовольно скалиться.
– Ну вот, завтра и посмотрим, кто на каком месте окажется, – презрительно сощурив глаза, протянул Малфой.
Гриффиндорский лев хорька
Разорвет на потроха!

– в один голос гаркнули гриффиндорцы, заставив Гарри недовольно поморщиться, а Малфоя покраснеть от злости.
– На вашем месте я бы не был так уверен в завтрашней победе, – холодно произнес блондин, сдерживая ярость.
– Боюсь тебя разочаровать, Малфой, но в своей завтрашней победе мы полностью уверены, – ответил Гарри. – Я не торгую местами в своей команде, а набираю людей, которые действительно хорошо играют, независимо от того, есть у них деньги или нет. А тебе, Малфой, я не доверил бы даже сдувать пыль со своей метлы.
– А тебе, Поттер, я не доверил бы даже слизывать грязь с моих ботинок, – прошипел Драко.
Гарри стиснул палочку, направляя ее на Малфоя.
– Прекратите! – закричала Гермиона, вставая между ними. – Чего ты добиваешься, Малфой? Хочешь спровоцировать драку, чтобы Гарри наказали и отстранили от завтрашней игры? Не выйдет! А ты, Гарри, держи себя в руках!
Поттер кивнул головой, опуская палочку, но, продолжая с ненавистью смотреть на белобрысого слизеринца, произнес:
– Завтра мы вас размажем, Малфой!
– Спорим, Поттер, что квиддичный кубок будет наш, – вдруг усмехнулся Драко.
– Кубок никогда не будет вашим, – Рон Уизли сжал кулаки, – Гарри лучший ловец, а ты, Малфой, купил место в команде за папашкины деньги, потому что завидовал Гарри.
– Это кто у нас тут начал тявкать? Предатель чистокровных и друг вонючек, – ухмыльнулся Урхарт. – Поттер может и не плохой ловец, да только ты, Уизел, как всегда обосрешься. Ходят слухи, что ты сам место в команде приобрел, потому что трахаешься со шрамоносцем, вот он и взял тебя в команду, чтобы иметь поближе к своей заднице!
– Ребята, нет! – закричала Гермиона, когда и Гарри, и Рон, одновременно кинулись в сторону слизеринцев.
Несколько гриффиндорских болельщиков успели их перехватить, и сейчас, и капитан и вратарь красно-золотых, удерживаемые своими фанатами, с ненавистью смотрели на улюлюкающих слизеринцев. Тут снова раздался щелчок фотоаппарата и вспышка на миг ослепила всех собравшихся.
– Криви, прекрати, твою мать! – заорал Поттер, стряхивая с себя руки удерживающих его фанатов. – А ты, Урхарт, еще раз раскроешь свою вонючую пасть – зубами потом срать будешь! А завтра, ублюдки, держитесь за свои гребаные задницы, завтра мы вас натянем по самые уши.
– Спорим, Поттер, что завтра мы вас уделаем? – усмехнулся Урхарт под одобрительный гул слизеринцев.
– Кишка тонка, змееныши, – ответил Гарри.
– Боишься проспорить, Потти? – с вызовом поинтересовался Малфой.
К этому времени в коридоре собралось уже достаточно народа, с интересом наблюдающего, кинутся ли капитаны враждующих факультетов друг на друга или дело закончится только словесными оскорблениями.
– Поттер слабак, – захихикали слизеринцы.

Гарри Поттер – ты слизняк,
Выпендрежник и мудак!

– громко процитировали фанаты зелено-серебряных под одобрительный гул собравшихся в коридоре зевак.
– Ладно, Урхарт, давай поспорим. Я заявляю при всех, что завтра мы поимеем Слизерин, и в очередной раз возьмем Кубок, – произнес Гарри.
– Отлично, Потти, – усмехнулся капитан слизеринской команды, сжимая руку Гарри так, что она хрустнула. – На что заключаем пари?
– Э-э-э…, не знаю, – Поттер озадаченно потер руку, с недоумением глядя на одобрительно ухмыляющихся студентов, окружавших их со всех сторон.
– Предлагаю условие: капитан проигравшей команды выполняет любое желание победителей, –пристально глядя на Гарри, произнес Урхарт.
– Давай, Поттер, не ссы, принимай условия пари, – радостно загудели окружающие.
– Да, Потти сдрейфил, – заржал Винсент Крэбб, толкнув локтем в бок своего друга Грегори Гойла.
– Точно, Винс, обосрался Поттер, – ответил Гойл, – чувствуете, как говнецом завоняло?
– Говнецом от Грейнджер воняет, – засмеялся Малфой, – а от Поттера ссаньем.
– Мы принимаем условия пари, – рявкнул Рон Уизли, пытаясь заглушить взрыв смеха окружающих, – Завтра мы вам жопы порвем, ублюдки, а ты, Урхарт, языком будешь чистить наши сортиры.
– Заметано! – кивнул капитан слизеринцев, уступая дорогу Гарри, который молча прошел мимо, направляясь в Большой зал, под веселые смешки и язвительные комментарии, раздававшиеся со всех сторон.
– Гарри, завтра мы вырвем у них Кубок, – с боевым азартом произнес Уизли, к которому наконец-то пришла спортивная злость и уверенность в себе.
– Если проиграем – обосремся перед всей школой, Рон, – покачал головой Гарри. – Так что все зависит от тебя, смотри не облажайся, иначе языком чистить слизеринские сортиры придется мне, – мрачно произнес Поттер, вышагивая впереди толпы гриффиндорцев, которые дружно скандировали:
Слизерин – параша,
Победа будет наша!

В эту ночь Гарри никак не мог уснуть – его долго не отпускало нервное напряжение, и он ворочался с бока на бок, вспоминая столкновение со слизеринцами и глупое пари, навязанное ему. Отказаться было невозможно – это сочли бы трусостью, но принять такие сомнительные условия капитан гриффиндорцев тоже никак не решался. Во всем этом чувствовался какой-то подвох, слишком уж коварными и хитрыми змеями были эти слизеринцы, чтобы вот так просто ввязаться в подобную авантюру. Что-то внутри Гарри призывно сигнализировало о скрытой опасности, и он уже думал о том, как можно достойно выйти из создавшейся щекотливой ситуации, но тут вдруг Рон, черт бы его побрал, стал драть глотку, что они согласны на это гребаное пари.
Поттер снова перевернулся на другой бок и недовольно поморщился, услышав, как за пологом раздался громкий безмятежный храп Рона Уизли.
«Ему-то хорошо, если что – отдуваться буду я» – подумал Гарри.
Не то, чтобы капитан не верил в успех своей команды, напротив, он не сомневался, что они порвут слизеринцев, тем более к Рону снова вернулась вера в себя, а вместе с ней воля к победе, и это было верным признаком того, что рыжий завтра будет в ударе. Гарри верил в своих охотниц, и, хотя слизеринцы всегда отличались жесткой игрой, подлостью и коварством, он знал, что Кети, Джинни и Демельза справятся и сумеют красиво атаковать голевые шесты противника. Гарри заранее распределил обязанности между загонщиками ¬– Ричи Кут прикроет девчонок, а Джимми Пикс будет работать в паре с ним, подстраховывая его и всеми силами стараясь сбить Малфоя. Так что было продумано все – и тактику и стратегию игры Поттер распланировал идеально, припомнив методы Оливера Вуда и Виктора Крама. Он не сомневался в себе и в своей команде, даже в Роне теперь был уверен и знал, что они победят, они не могут не победить, иначе… Иначе он обосрется так, что и через сто лет не отмоется, припомнят ему и Гриффиндорского льва, и проигранный квиддичный Кубок, и второе место в турнирной таблице… еще и это пари со слизеринцами неизвестно чем может закончиться. Эти коварные твари наверняка придумают какую-нибудь гнусную хрень, например, прикажут заявиться голышом в Большой зал на завтрак или заставят чистить сортиры зубной щеткой в присутствии всего Хогвартса… Черт, ну кто Рона тянул за язык про эти сортиры… – Гарри опять перевернулся на другой бок.
«Мы не можем проиграть, – мысленно убеждал он сам себя, – даже в порядке бреда, даже один к тысяче… кому угодно, только не Слизерину. Этого не может случиться, мне всегда везло, я чертовски удачливый парень, значит, выкручусь и на этот раз» – уже засыпая, подумал Гарри, утыкаясь носом в мягкую подушку. – Чертовски везучий парень, Гарри Поттер – Гриффиндорский лев, ¬– пробурчал он, и наконец-то погрузился в беспокойный сон.

Утром трибуны были переполнены и пестрели цветами двух издавна соперничающих факультетов. Болельщики размахивали знаменами с символикой своих команд, скандировали лозунги, выкрикивали речевки и имена игроков. Над трибунами, окрашенными в красно-золотые тона, гремело имя Гарри Поттера.

Гриффиндорский лев ревет,
Нас к победе приведет!!!

– радостно скандировали болельщики, а Гарри в это время, собрав команду в раздевалке, давал последние указания. Боевой дух игроков был высок, даже здесь они слышали доносившиеся с трибун возгласы:

Мяч Уизли не пропустит,
И победы не упустит! –

и Рон самодовольно ухмылялся, полностью уверившись в своих выдающихся способностях голкипера.
Обе команды вышли на поле под оглушительный рев и свист. При появлении своих игроков гриффиндорские фанаты запустили в воздух сотни алых воздушных шаров, на которых золотыми буквами было написано «Гарри Поттер – Гриффиндорский лев». Слизеринцы ответили на это оглушительной стрельбой волшебных хлопушек и запуском фейерверков, которые разбрызгивали зеленые светящиеся искры, в итоге сложившиеся в мерцающие слова «Слизерин-Чемпион». Светящаяся надпись на минуту зависла в воздухе над стадионом, а затем начала медленно таять, превращаясь в серебряную дымку. Зеленые трибуны разразились шквалом оваций и оглушительным свистом, а некоторые эмоциональные гриффиндорские болельщики повскакивали со своих мест и принялись корчить рожи и делать неприличные жесты в направлении фанатов противника. Профессор МакГонагалл предпочла сделать вид, что не заметила этого, демонстративно отвернувшись в сторону сидевшей рядом профессора Стебль.

Слизерин – могуч!
Слизерин – велик!
Слизерин – силен!
Слизерин – чемпион!

– громко скандировали в едином порыве, размахивая флагами с изображением змеи, зеленые трибуны, а красные, пытаясь их перекричать, орали:

Слизерин – хоть лопни, тресни,
Гриффиндор на первом месте.

В этой ужасной какофонии звуков, воплей, свиста и хлопков, Гарри ясно различил рычание знаменитой шляпы Полумны Лавгуд в виде львиной головы.
Поттер подошел к судье матча. Мадам Трюк стояла в центре поля, приготовившись выпустить мячи из ящика.
– Капитаны, пожмите друг другу руки, – сказала она, и пальцы Гарри хрустнули в мощной лапе Урхарта – он нехорошо ухмылялся, глядя на гриффиндорца.
– Нам нужна красивая и честная игра. От всех и каждого из вас, – заявила судья. – Все на метлы! По свистку… три…два…один… – и мадам Трюк дала сигнал к началу игры.
Игроки оттолкнулись ногами от земли и взвились в воздух. Матч начался. Гриффиндорский капитан взлетел выше своей команды и понесся вдоль поля, отыскивая глазами снитч. Слизеринцы сразу же начали играть по атакующей схеме «Голова ястреба» – лучший охотник и бомбардир Вейзи на бешеной скорости летел в центре, чуть впереди, а плечом к плечу слева и справа от него неслись Харпер и Урхарт, жестко преодолевая защиту гриффиндорцев.
– Первая яростная атака слизеринцев, – раздался над полем голос комментатора Захарии Смита.
Гарри кружил над стадионом, выискивая снитч, и приглядывал за Малфоем, который картинно выписывал зигзаги далеко внизу. Затем он уставился на стремительную атаку слизеринцев, которые на сумасшедшей скорости неслись на своих Нимбусах к кольцам гриффиндорцев. Загонщики предприняли попытку сбить кого-нибудь из слизеринских охотников, но ни один бладжер не достиг цели.
– Вейзи бросает квоффл, и…
У Гарри екнуло где-то в груди.
– Уизли не смог взять мяч! Вейзи открывает счет! – взревел Смит, а стадион задрожал от грома оваций и криков восторга серебристо-зеленых. – Десять - ноль в пользу Слизерина!
«Рон не взял первый мяч…» – с ужасом подумал Гарри.
– Этого и следовало ожидать, – ехидно откомментировал Захария Смит, – ведь Рон Уизли вошел в команду только благодаря личной дружбе с капитаном.
Слизеринская половина трибун встретила эти слова аплодисментами и издевательскими выкриками:

Рон Уизли молодец,
Поттеру сосет конец,
А за это Гарри Поттер,
Взял Уизли на ворота!

Гарри стремительно направил метлу вниз к своим кольцам. Рон был бордово-красный от злости, на скулах ходили желваки.
– Все в порядке, дружище, это только начало матча, – прокричал ему Гарри. – Давай, соберись, не дай им испортить тебе игру. Мы должны победить! – Поттер хлопнул рыжего по плечу, крутнулся на метле, сделав эффектный вираж и взмыв вверх, вновь облетел поле, обшаривая глазами небо в поисках крошечного крылатого золотого мячика.
Через полчаса после начала игры слизеринцы уже вели в счете шестьдесят - ноль. Они действовали как единое целое и, похоже, читали мысли друг друга, синхронно перестраиваясь в воздухе. Спустя еще десять минут команда Слизерина забила еще два гола, упрочив свое лидерство до восьмидесяти - ноль, чем вызвала шквал оглушительного рева и аплодисментов со стороны своих болельщиков. Гарри стремительно спикировал вниз, подлетел к своим охотницам и прокричал им:
– «Финт Парскова», Джинни, давай, ради меня! – с отчаянием глядя на рыжую девушку, добавил Поттер.
Гриффиндорские охотницы бросились в атаку, и красно-золотые болельщики тут же громогласно среагировали новой речевкой:

Гриффиндор идёт в атаку,
Берегите, змеи, сраку!!!

Кэти Белл сделала вид, будто собирается рвануть что есть сил наверх, отвлекая слизеринского капитана, а сама швырнула квоффл вниз – Демельзе Роббинс. Теодор Нотт, слизеринский загонщик, поравнявшись с бладжером, с размаха выбил его прямо перед Демельзой, пытаясь сбить ее с метлы, но девушка сумела уклониться, взяла круто вниз и бросила квоффл летевшей ниже нее Джинни Уизли, та подхватила мяч и швырнула его в кольца противника.

Врагам назло всем прокричим –
Наш Гриффиндор непобедим!!!

– восторженно заголосили фанаты красно-золотых, в едином порыве вскакивая со своих мест и размахивая флагами.
– Восемьдесят-десять, – прокомментировал Захария Смит. – Первый квоффл для своей команды забила Джинни Уизли, про которую говорят, что она девушка весьма легкого поведения.
– Смит! – возмущенно воскликнула профессор МакГонагалл, сидевшая на трибуне рядом с комментатором.
– Извините, профессор, – произнес тот, ¬– итак, счет восемьдесят - десять, по крайней мере, теперь Гриффиндор проиграет не в сухую!
– Джинни, умница! – крикнул Гарри, стремительно подлетая к девушке и одной рукой обнимая ее за плечи. – Я поймаю снитч, и мы их сделаем! Спасибо тебе! Ты подняла боевой дух команды!
Джинни вспыхнула, щеки покрылись румянцем, но Гарри уже не видел этого, он снова взметнул ввысь, с напряжением вглядываясь в небо. Малфой тоже лихорадочно сновал над стадионом в поисках золотого мячика.
Игра пошла еще быстрее и стала еще жестче. Ричи Кут и Джимми Пикс, гриффиндорские загонщики, свирепо лупили по бладжерам, целясь в слизеринских охотников и стараясь помешать им применить их коварные приемы; несколько раз гриффиндорцы были отброшены, но вот, наконец, Кэти Бэлл сумела прорвать оборону противника, обыграла слизеринского вратаря и забила второй гол.
В какой-то момент Гарри увидел золотую вспышку, но это оказался солнечный блик от золотых часов Рона, подаренных ему родителями на совершеннолетие. А спустя несколько секунд он вовремя заметил летящий на него со скоростью артиллерийского снаряда бладжер и сумел уклониться от уподобившегося ядру черного мяча.
– Все нормально, Гарри? – на лету прокричал Джимми Пикс – его защитник – и мощным ударом послал бладжер в направлении Драко Малфоя, но тот тоже легко ушел в сторону.
– Джимми, попытайся завалить хорька! – прокричал Гарри в ответ своему загонщику и стремительно пошел на снижение, намереваясь поискать снитч ближе к земле.
– Охотник Харпер уклоняется от бладжера, еще от одного, легко обходит Ричи Кута и Джинни Уизли и устремляется к кольцам Гриффиндора. Гол! – радостно тарахтел Захария Смит. – Девяносто-двадцать, ведет Слизерин!
Слизеринский вратарь несколько раз красиво брал голы, иногда дотягиваясь до мяча самыми кончиками пальцев. Можно было подумать, что серебристо-зеленые сегодня просто не могут сделать ни одной ошибки, удача сопутствовала им во всем. Вратарь легко и будто без усилий брал мячи, охотники снова и снова забивали голы соперникам. Следующие пятнадцать минут пролетели в жарких схватках, и Гриффиндор с трудом заработал еще десять очков – теперь слизеринцы вели со счетом cто семьдесят – тридцать, и игра стала откровенно грязной. Демельза Роббинс в очередной раз помчалась к кольцам, крепко прижимая к себе квоффл, слизеринский вратарь рванулся ей навстречу и со всей силы ударил девушку кулаком в лицо. Все произошло так быстро, что Гарри не успел ничего уловить, но дружный вопль гнева гриффиндорских болельщиков и долгий пронзительный свист мадам Трюк иззвестили его о нарушении правил. Гарри быстро глянул на Малфоя и, поняв, что тот тоже пока не заметил снитч, стремительно понесся вниз, к лежащей на земле окровавленной Демельзе.
– Нарушение! – заорал Гарри, спрыгивая с метлы возле Демельзы, над которой склонилась мадам Помфри и судья. – Запрещенный удар в лицо! – орал Поттер, а трибуны вторили ему не менее возмущенными воплями.
Игра была приостановлена, мадам Трюк, под возмущенные, недовольные крики слизеринских болельщиков назначила штрафной удар, и Джинни приготовилась бить в кольца соперников. Гарри поднялся в воздух и с замиранием сердца наблюдал за Джинни, молясь, чтобы девушка забила этот гол, за который Демельза заплатила кровью и выбитыми зубами. И в тот момент, когда девушка замахнулась, слизеринские трибуны злобно закричали:

Джин Уизли – потаскуха,
Гриффиндорская ты шлюха!

Гарри видел, как Джинни дернулась, словно от пощечины, мяч полетел куда-то в сторону, далеко уклоняясь от намеченной цели.
– Суки! – закричал Гарри в сторону слизеринских трибун, которые восторженно заулюлюкали.
Поттер, плюнув на поиски снитча и на Драко Малфоя, стремительно метнулся к Джинни, под новые издевательские выкрики слизеринцев. Когда он подлетел к ней, девушка была в слезах.
– Джинни, все нормально, – произнес Гарри, дотронувшись до ее руки. – Эти ублюдки ответят нам за все, – он похлопал девушку по руке и вдруг заметил, что Драко Малфой резко метнулся куда-то в сторону.
Гарри взмыл в небо и тут же услышал, как бладжер со свистом рассекает воздух у него за спиной. Он вильнул в сторону и продолжил стремительное преследование слизеринского ловца. Поттер заметил золотой мячик, за которым быстро несся Драко. Охваченный возбуждением, понимая, что в его руках победа Гриффиндора или полный провал команды и его личный позор, гриффиндорец вслед за Малфоем резко спикировал вниз. Трибуны замерли, все взоры теперь были прикованы к ловцам. Болельщики обоих команд напряженно глядели, как Гарри и Драко соревнуются в ловкости и скорости. Маленький золотой мячик словно взбесился – Гарри поднимался все выше и выше, потом камнем кидался вниз, петлял, входил в штопор, взлетал зигзагом, описывал обороты, преследуя снитч, даже голова закружилась, но ему все равно приходилось смотреть в оба, чтобы Малфой не обошел его. Поттер оказался быстрее, и обогнав противника, уже видел стремительно летящий прямо перед ним маленький круглый мячик, видел его трепещущие крылышки и увеличил скорость, пытаясь его схватить, но вдруг Урхарт, как бы случайно, на полном ходу врезался в Гарри, и тот отлетел в сторону, цепляясь за метлу, чтобы не свалиться на землю.
– Нарушение! Нарушение! – гневно донеслось с гриффиндорских трибун.
Мадам Трюк свистком остановила игру и, сделав строгое внушение Урхарту, назначила пенальти. Урхарт усмехнулся и показал Гарри неприличный жест, тот ответил тем же. Пенальти на этот раз пробивала Кэти Белл, лучший бомбардир команды, но слизеринский вратарь легко взял мяч, и игра продолжилась. А снитч, как и следовало ожидать, исчез в неизвестном направлении.
Гарри увидел, как Кэти рванулась вперед, нагоняя слизеринского охотника Ника Харпера, который на бешеной скорости несся к голевым шестам гриффиндорцев с квоффлом в руке. Гриффиндорка нагнала его и полетела параллельно в рискованной близости к слизеринцу. Гарри понял, что девушка пытается предпринять маневр под названием «Захват Сабрины». Впервые этот эффектный спецприем был выполнен известной охотницей французской команды Сабриной Доренаур в 1672 году в финале Кубка Европы. Кэти резко подняла метлу вверх и перелетела над слизеринским охотником на другую сторону, на секунду отвлекая его внимание и вырывая у него квоффл. С мячом в руке девушка сделала эффектное сальто и устремилась к кольцам слизеринцев, с силой размахнулась, делая обманный маневр, и запустила мяч в сторону колец противника, забивая четвертый за время игры гол Слизерину. Счет стал сто семьдесят – сорок в пользу серебристо-зеленых.
Теперь уровень жестокости в матче перешел все пределы. Загонщики обеих команд действовали без всякой жалости – особенно усердствовали слизеринцы, неистово молотя битами и не разбирая, бладжер или человек попался им под руку. Вейзи налетел прямо на Кэти Белл, которая снова владела квоффлом, и едва не сбил ее с метлы.
– Нарушение! – в очередной раз взревели гриффиндорские болельщики, поднявшись единой красной волной.
– Нарушение правил! – эхом отозвался магически усиленный голос профессора МакГонагалл, которая возмущенно вскочила и заняла место комментатора.
Гарри подлетел к мадам Трюк и закричал:
– Вы что, ни хрена не видите? Умышленный толчок с налета! Они специально калечат моих игроков! Еще одно пенальти! Нет, два!
Раздался свисток судьи, в очередной раз прерывая матч, и за нарушение было назначено еще одно пенальти. Гарри вызвался сам пробить мяч, опасаясь, что слизеринцы предпримут еще одну омерзительную попытку деморализовать охотниц. Играя в квиддич на летних каникулах у Уизли, Гарри часто выступал в роли охотника, и нередко забивал красивые и верные голы в кольца соперников.

Всех раздавит, всех порвёт,
Гриффиндорский лев - ВПЕРЕД!

– тут же громоподобно отозвались красные трибуны на желание капитана самому пробить пенальти.
И Гарри решил применить очень эффектный, но рискованный и опасный прием под названием «Финборг Флик», который был назван по имени охотника одной из финских команд и единственный раз демонстрировался на благотворительном матче в 1946 году. Прием этот больше не использовался на матчах, так как был опасен тем, что охотник мог не справиться с метлой, сломав множество ее прутиков, после чего упасть с высоты на землю. Так же была большая вероятность неточного удара, и квоффл мог полететь совсем не в ту сторону, какую бы предпочел охотник, покалечив других игроков на поле или зрителей. Возможность применения приема «Финборг Флик» до сих пор обсуждалась в отделе колдовских игр Министерства Магии, и до сих пор еще не было вынесено решение считать ли этот прием запрещенным или позволить его использование на матчах. А Гарри решил рискнуть, он должен был забить этот штрафной гол – победа для гриффиндорцев превратилась в жизненную необходимость. Слизеринские трибуны тут же применили свой излюбленный прием по деморализации пробивающего пенальти игрока, и, поднявшись в едином порыве, громогласно прокомментировали:

Поттер со слепого глаза,
Даже ссыт мимо унитаза!!!

Гарри развернулся в сторону улюлюкающих слизеринский трибун и показал им средний палец, а затем, не обращая внимания на раздававшиеся в его сторону оскорбления и издевательства, устремился на позицию. Оказавшись в непосредственной близости к кольцам соперника, Гарри подбросил квоффл не в сторону шестов, как рассчитывал вратарь, уже готовый поймать мяч, а высоко вверх, затем соскользнул с метлы и ухватился за древко, на миг зависнув в воздухе, а после этого сделал мощнейший удар метлой по падающему вниз квоффлу, отправляя его в одно из колец слизеринцев. Трибуны взвыли от восторга, увидев такой эффектный пенальти своего капитана. А Гарри легко подтянулся и, оседлав Нимбус, пронесся над своими трибунами, махая рукой восторженным болельщикам.
– Гарри Поттеру удалось выполнить прием «Финборг Флик» – без энтузиазма откомментировал Захария Смит. – Счет становится сто семьдесят - пятьдесят в пользу Слизерина.
Под ликующие вопли своих фанатов Гарри пронесся мимо Джинни, махнув ей рукой, и устремился ввысь, высматривая, не мелькнет ли где золотое оперение снитча. Сейчас был самый подходящий момент – поймав крылатый мячик, он окончил бы игру со счетом сто семьдесят – двести в пользу Гриффиндора. Малфой увязался за Гарри, повиснув у него на хвосте. Облетая ворота слизеринцев, Поттер резко прибавил скорость, чтобы оторваться от преследования, и вдруг увидел снитч, который порхал над самой землей у барьера, отделяющего трибуны от поля. Гарри вошел в пике, Малфой увидел его маневр и рванулся за ним. Гриффиндорец прибавил скорость, он ликовал – пике его любимая фигура высшего пилотажа. Снитч был всего метрах в трех, но внезапно под носом у Поттера возник бладжер, посланный Теодором Ноттом. Гарри резко свернул, чтобы избежать столкновения с мячом, и потерял несколько драгоценных секунд – желанная добыча исчезла из виду. По трибунам гриффиндорцев пронеслось разочарованное восклицание, слизеринцы же приветствовали своего загонщика бурными аплодисментами. Джимми Пикс в порыве чувств отправил второй бладжер в сторону обидчика, который избежал столкновения, сделав в воздухе эффектное сальто.
Гарри оглянулся, выискивая внезапно пропавший снитч, но никаких его признаков не обнаружил. Мгновение спустя Вейзи забил очередной гол в кольца Уизли. Рон, крикливо отчитывающий Джинни за то, что она опять упустила квоффл, в результате прозевал большой красный мяч, пронесшийся мимо его правого уха.
– Рон, оставь ее в покое! – взревел Гарри, сделав вираж и оказавшись лицом к лицу с вратарем. – Она хоть раз забила, а ты все голы просрал. Мы в заднице из-за тебя, мать твою!
– Да пошел ты… – крикнул в ответ красный от злости Уизли, – смотри, чтобы тебя Малфой не поимел! – и в следующий миг Рон замахнулся, намереваясь врезать кулаком Гарри в ухо.
Слизеринские трибуны восторженно заголосили. Грязно выругавшись, Гарри крутнулся на метле и взмыл вверх, принявшись вновь облетать поле, обшаривая глазами небо в поисках снитча. Он успел уклониться от очередного бладжера, со страшным свистом пронесшегося в опасной близости от его головы, и заметил как слизеринский загонщик Нотт, круто развернувшись у пролетавшего черного мяча, мощнейшим, как из пушки, броском направил его прямо в лицо Рона Уизли – тот не успел во время нагнуться и получил сильный удар. Весь стадион протяжно охнул. По-видимому, у Рона был сломан нос, он был весь в крови.
– Тайм-аут! – закричала мадам Трюк. – Вратарь Гриффиндора не может играть в таком состоянии.
Гарри спустился на землю и направился к трибунам, где были расположены специальные скамейки для игроков. Мадам Помфри уже колдовала над сломанным носом Рона, а тот тяжело дышал и время от времени сплевывал кровью.
– Даже если мы сегодня победим и возьмем Кубок – тебе больше нет места в команде. Я найду другого вратаря, – произнес Гарри и устало присел на скамейку, на миг прикрыв глаза, и глубоко вздохнул. От слов Гарри Рон дернулся как от пощечины.
– Вот ты значит как, Поттер… – процедил Уизли сквозь зубы, но Гарри промолчал, предпочитая несколько минут отдыха не тратить на перепалку с бывшим другом.
«Бывшим?» – вдруг молнией пронеслось в его сознании. Гарри глянул на Рона и сглотнул подступивший к горлу комок. Да, скорее всего, бывшим другом…
Болельщики окружили свою команду, но вид у них был мрачный – такого плохого и бездарного квиддича они еще никогда не видели от гриффиндорцев, которые всегда славились сильными игроками и красивой уверенной игрой, часто приводившей факультет к званию чемпиона. Оставалась еще последняя надежда, что Гарри сможет взять снитч, но он до сих пор еще не сумел сделать этого, хотя и считался самым лучшим ловцом в Хогвартсе. И надежда на победу медленно, но уверенно таяла даже у самых восторженных и преданных фанатов.
Внезапно сверкнула вспышка фотоаппарата, и Гарри, нервы которого были на пределе, медленно поднимаясь со скамейки, сквозь зубы процедил:
– Криви, у меня сейчас так и чешутся руки прибить тебя или Рона. Но Уизли мне еще нужен до конца игры, а вот тебе я, пожалуй, сверну шею.
– Это исторический момент! – с энтузиазмом произнес Колин Криви.
– Хочешь сохранить для истории как мы обсираемся перед слизеринцами! – рявкнул Гарри. – К черту такую историю! – с этими словами он выхватил из рук паренька камеру и швырнул ее на землю.
– Команды, на поле! – прозвучал голос мадам Трюк, и Гарри, взяв метлу, с мрачным видом пошел в центр стадиона.
Мадам Трюк дала сигнал, и игроки снова взмыли ввысь. Слизеринцы сразу же пошли в атаку: квоффлом владел Вейзи, который, применив португальский прием «Комбо», вскочил с метлы и, держась за нее одной рукой, сделал удар по мячу ногой, отправляя его в одно из колец гриффиндорцев и принося своей команде еще десять очков, которые увеличили разрыв до ста девяноста - пятидесяти. Рон после тайм-аута стал вести себя совсем неадекватно, он постоянно оборачивался на издевающиеся трибуны слизеринцев, выкрикивал ответные оскорбления, а потом, по ведомым только ему причинам, выхватил у Ричи Кута биту и стал показывать ему как следует отбивать бладжер, чтобы попасть им в уже приближающегося Урхарта с квоффлом.
– Рон, отдай ему биту и вернись к шестам, немедленно! – кидаясь к Уизли, завопил Гарри, но тот уже яростно замахнулся, целя битой по бладжеру, и послал его совсем не в том направлении. А Урхарт, легко подскочив с метлы, подбросил квоффл в воздух и сделал эффектный удар рукой по мячу, отправляя его в кольца Рона.
– Двести – пятьдесят в пользу Слизерина! – восторженно закричал Захария Смит, с трудом перекрывая усиленным магией голосом ликующий рев трибун.
Гарри на миг обернулся, чтобы посмотреть на Рона, но в следующий миг острая вспышка боли ослепила его, он покачнулся на метле, превозмогая себя, с силой вцепился в древко, чтобы не упасть на землю. Из рассеченной бладжером брови полилась кровь.
– Похоже, Гарри Поттер получил бладжером по лицу, что и не удивительно: человек с таким плохим зрением не способен увидеть такой крупный мяч как бладжер, даже когда он находится у него перед самым носом, – тут же съязвил Захария Смит.
– Смит, прекратите немедленно! – возмущенно одернула его декан Гриффиндора.
– Простите, профессор, – произнес комментатор без тени раскаяния. – Итак, вратарь Гриффиндора, не взявший за игру ни одного гола, похоже окончательно спятил, а полуслепой капитан получил бладжером по башке, и счет нашей игры составляет двести – пятьдесят в пользу Слизерина!
Гарри, вытирая сочившуюся из разбитой брови кровь, вдруг увидел, как Джинни пошла на отчаянную попытку завладеть квоффлом – она решила выполнить «Пируэт Д-Оразио». Девушка стремительно направилась к Нику Харперу, который владел мячом, и, не долетая меньше метра, подскочила с метлы, делая эффектный кувырок в воздухе, на миг оказавшись над головой слизеринского охотника, а затем опускаясь на свою метлу, обманным движением выхватила мяч у Харпера и что есть сил понеслась к голевым шестам слизеринцев. У Гарри бешено забилось сердце, когда он увидел, как в погоню за Джинни кинулись Вейзи и Урхарт, а следом за ними и пришедший в себя Харпер. Урхарт на своей сверхскоростной метле легко сумел нагнать девушку, приблизившись к ней сзади, и выбил ее ногой из седла метлы. Чтобы не упасть на землю, Джинни схватилась за древко, а выпавший из ее рук квоффл легко подхватил Вейзи и мощным ударом отправил в кольца гриффиндорцев.
Гарри на миг закрыл глаза, понимая, что это конец. Счет двести десять - пятьдесят. Даже если он сейчас возьмет снитч, Гриффиндор все равно уже проиграет. Гарри тяжело вздохнул, открывая глаза, и осмотрел стадион с высоты птичьего полета. И вдруг к своему ужасу понял, что Малфой увидел снитч и бросился за ним в погоню.
Гарри поддал ходу, ветер засвистел в ушах, заглушая комментарии Смита и вопли толпы на трибунах, но все-таки Малфой опережал его. Если белобрысый хорек успеет первым, Гриффиндор проиграет со счетом триста шестьдесят - пятьдесят, но если он сейчас возьмет снитч – все равно красно-золотые проиграют, хотя и со счетом двести десять - двести. Однажды, на международном финальном матче по квиддичу, который состоялся между командами Болгарии и Ирландии, Виктор Крам оказался в такой же ситуации, и он, понимая, что его команда терпит неминуемое поражение, оставил последнее слово за собой, все же взяв снитч. Гарри же хотел только победы, поэтому для него вариантом в сложившейся ситуации было помешать Малфою поймать золотой мячик и протянуть время до того момента, пока его игроки не забьют еще два гола, тогда, поймав снитч, он выведет команду к победе с разрывом в десять очков.
Малфою оставалось до снитча какие-нибудь несколько метров, Гарри из последних сил рванулся вперед и поравнялся со слизеринцем, который как раз протягивал руку за мячиком. Ждать двух голов было уже бессмысленным, ситуация была критическая, секунда – и Слизерин станет чемпионом школы по квиддичу. Поттер, недолго думая, со всей силы врезал локтем слизеринцу по носу. Кровь хлынула из разбитого носа Драко, он едва не упал с метлы, и ему неимоверно повезло, что он сумел удержаться после такого удара.
– Нарушение! – на этот раз взвыли слизеринские трибуны.

Хорек пощады не проси!
Проиграл – не голоси!

– жизнерадостно заулюлюкали гриффиндорцы, топая ногами и бурно аплодируя, чтобы заглушить возгласы слизеринских болельщиков.
– Тайм-аут! – закричал капитан слизеринской команды, – Поттер преднамеренно хотел покалечить нашего ловца. Наказание!
Мадам Трюк протяжно засвистела в свисток, объявляя о тайм-ауте, и Малфой направился к земле, мельчайшие капли крови шлейфом отмечали в воздухе его след.
– Итак, после очевидного, намеренного, и поэтому нечестного и отвратительного нарушения со стороны гриффиндорского капитана, после этого явного грязного и запрещенного приема, которым Гарри Поттер едва не убил и садистки покалечил ловца Слизерина Драко Малфоя, объявляется тайм-аут с последующим штрафным ударом в кольца красно-золотых, который их доблестный вратарь Рон Уизли гарантированно пропустит в очередной раз, – самоотверженно распинался Захария Смит под дружное улюлюканье слизеринцев, пока Гарри спускался на землю, чтобы отдохнуть пару минут, пока продлится второй тайм-аут.
Нос Малфою он не сломал, просто врезал хорошенько, и сейчас, когда мадам Помфри остановила кровь, хорек совсем не выглядел «чуть не убитым» и «садистки покалеченным», как на весь стадион заявил явно болеющий за слизеринцев комментатор. Мадам Помфри применила исцеляющее заклятие и к Гарри, залечивая его рассеченную бровь, и очищающим заклинанием убрала с его лица и одежды запекшуюся кровь.
По свистку арбитра игра вновь возобновилась, и штрафной в кольца гриффиндорцев должен был бить лучший бомбардир Слизерина Вейзи. Гарри и не сомневался, что слизеринский охотник вкатит в их кольца очередной гол, все более удаляя его команду от желанной победы. После эффектного приема «Финборг Флик», который использовал Гарри, Вейзи тоже решил покрасоваться перед своими болельщиками и применил «Челмондинстонский заряд». Подлетая к воротам Рона, Вейзи подскочил с метлы и сделал в воздухе эффектный кувырок, держа в руках квоффл, и во время этого сальто метко бросил мяч в одно из колец гриффиндорцев, затем легко приземлился на метлу и, размахивая рукой, пронесся над своими ликующими трибунами. Это было чистое позерство – забить в ворота Рона Уизли можно было и без этих головокружительных сальто и эффектных пируэтов, но слизеринцы, уверенные в своей полной победе, чтобы еще больше унизить и опозорить противников, начали использовать различные фигуры и приемы высшего пилотажа, подчеркивая свое мастерство, умение и необыкновенное везение на этом матче.
Сейчас ловить снитч уже было бессмысленно, они проигрывали при любом раскладе, и Гарри вдруг понял, что единственным шансом на победу будет вывод слизеринского ловца из строя. Надо устранить Малфоя, убрать его с дороги, применить любой грязный и запрещенный прием, вроде того, каким воспользовались слизеринцы, убрав с поля Демельзу Роббинс. Малфой представляет реальную угрозу для победы Гриффиндора, а если хорька отправить в больничное крыло, появится шанс на победу. Ему нужно будет просто дождаться того момента, когда его охотницы забьют несколько голов, тогда уже никто не помешает поймать снитч и вырвать победу. Он может подождать, ведь матч по времени не ограничен, но обязательно надо устранить Малфоя, а лучшего приема для этого, чем «Финт Вронского» Гарри не знал. Впервые «Финт Вронского» он увидел в исполнении Виктора Крама на международном чемпионате и был восхищен мастерством и умением болгарского ловца. Гарри долго и упорно тренировался и добился поразительных результатов, научившись делать «Финт Вронского» в совершенстве. Это был опасный и трудный прием, использовавший его ловец мог разбиться насмерть, но Гарри отлично владел им, умея в последнюю секунду выходить из крутого пике.
Гарри увидел, что Малфой пристально наблюдает за ним, и понял, что пришло время действовать. Поттер резко метнулся в сторону, делая обманное движение, Малфой купился на его уловку, решив, что гриффиндорец увидел снитч, и устремился за ним. Они на сумасшедшей скорости неслись вниз, к земле, Гарри знал, что сумеет вовремя выйти из пике, а вот Малфой наверняка упадет на землю. Поттер и Малфой спикировали прямо через группу охотников на огромной скорости, и многие, затаив дыхание, следили за этим стремительным падением, боясь, что кто-нибудь из ловцов может разбиться о землю. Лицо Драко Малфоя было искажено от напряжения, когда он точно в нужный момент вышел из падения и отвернул прочь, в то время как Поттер ударился о землю с глухим стуком, слышимым по всему притихшему стадиону. С гриффиндорских трибун раздался чудовищный стон. Гарри, оглушенный падением, ослепленный чудовищной острой болью лежал на земле, сломанная метла откатилась в сторону. На трибунах свистели, орали, плакали, но Гарри из-за шума в голове казалось, что болельщики находятся где-то далеко-далеко. Он видел Драко Малфоя, зависшего в воздухе в двух-трех метрах над ним. Малфой выглядел слегка напуганным и растерянным, как вдруг золотой крылатый мячик подлетел к слизеринскому ловцу и завис в воздухе прямо перед его лицом. Драко с удивлением распахнул глаза и уставился на пугливый снитч, который на этот раз, казалось, никуда не собирался исчезать. Слизеринский ловец протянул руку, и крылатый мячик сам опустился в его ладонь.
– Мы проиграли, – простонал окровавленный Гарри. – Я не сделал «Финт Вронского»… В первый раз в жизни не сделал «Финт» … – и парень потерял сознание от болевого шока.

Повержен, унижен
Очкарик слепой,
Над ним поглумился
Драко Малфой!!!

– победным гимном разнеслось над слизеринскими трибунами.

Полностью голый и красный от стыда, Гарри стоял посреди слизеринской гостиной, прикрывая руками член.
– Можешь не прикрываться, Потти, теперь тебе стесняться нечего. Никто ничего не узнает, кроме здесь присутствующих, – произнес Малфой, оценивающе рассматривая своего поверженного и униженного противника.
Вместе с одеждой Гарри снял очки, и стало немного легче – теперь он не видел эти злорадные, надменные, торжествующие и похотливые взгляды, лица расплывались, слизеринцы превращались в безликие фигуры. Кто-то подтолкнул его в спину, и он медленно подошел к парте, в качестве большей насмешки покрытой его ало-золотой мантией. В этот момент ему действительно показалось, что он приносит себя в жертву. Только во имя чего? Во имя девушки с рыжими волосами, которую из-за глупости ее брата могла бы постичь самая ужасная участь.
Гарри никогда не было так плохо, как сейчас. Он понимал, что даже в сложившейся ситуации надо сохранить хоть каплю достоинства, но горький комок подкатывал к горлу, глаза предательски щипало, и хотелось кричать и умолять, чтобы они не делали с ним это, ведь он, шестнадцатилетний парень, еще ни разу не занимался сексом и совсем не так себе представлял свой первый раз. А сейчас его изнасилуют семеро слизеринцев на потеху другим…
Не смотря на свою популярность у девушек, Гарри до сих пор еще оставался девственником и всегда сильно смущался и робел, когда затрагивался вопрос отношений между противоположными полами. В прошлом году ему очень нравилась Чжоу, и он даже осмелился ее поцеловать, но их отношениям не суждено было продлиться долго, Чжоу, бывшая подруга Седрика Диггори, разрывалась между чувствами к Гарри и памятью о Седрике, и в итоге они расстались. А потом Гарри понял, что влюблен в Джинни. Когда пришло это осознание – он не знал, но когда однажды, возвращаясь с тренировки, они с Роном застали Джинни, целующуюся в коридоре с Дином Томасом, Гарри сходил с ума от ревности и огромного желания порвать Томаса на куски.
Парень лег на парту и закрыл глаза. Закусив губу до крови, он в этот момент подумал о том, что если уж судьбой ему предназначено принести себя в жертву ради любимой девушки и пережить этот позор – он это сделает.
Сейчас он не видел окружающих его, но обнаженной кожей чувствовал их взгляды, дыхание, ухмылки, он знал, что они столпились возле него и рассматривают, рассматривают как вещь, выставленную на витрину, рассматривают его самые интимные части тела, и кровь прилила к его лицу, щеки загорелись от стыда и унижения, когда он услышал, как студентки Слизерина начали перешептываться, обсуждая его внешние достоинства.
– А без очков он даже ничего, симпатичный…
– И у него такое аппетитное тело, он такой красивый…
– А член, посмотрите какой у него член, ах… Черт, хочу посмотреть на его эрекцию…
– Жаль, что он из Гриффиндора, иначе я бы не отказалась с ним…
– А говорили, что он и Уизли… хи-хи…
– Да ладно, мы-то знаем, кто это говорил. Я слышала, что он вообще еще ни с кем. У него даже девушки нет.
– А с кем там встречаться, эти гриффиндорки такие уродины, одна Грейнджер чего стоит, хи-хи…
– Грейнджер уродка и вонючая грязнокровка, терпеть ее не могу. У них только Ромильда Вейн и Парвати Паттил ничего себе, но, наверное, они не в его вкусе. Или он любит только блондинок, или блондинов, хи-хи…. А может быть он правда этот….хи-хи.
– Пока еще нет, но скоро им станет.
– Фу… Жаль, он такой хорошенький.
– Мелисента, заткнись, это же Поттер.
Гарри почувствовал, как кто-то коснулся его ануса, легкий холодок любриканта напомнил, что отчаянный момент уже совсем близко. Это произошло мгновенно – сначала лишь прикосновение чего-то теплого там, где только что была смазка, и вдруг Гарри впервые ощутил, как в него проник чужой палец. Его тело затрясло, но это была пока еще не боль – возможно сильный страх и отвращение. Гарри сжался, пытаясь закрыться перед насильником. Его сердце бешено заколотилось. Парень попытался отстраниться, вырваться, но его крепко держали.
– Тихо, Потти, спокойно, долги чести надо отдавать, – усмехнулся Урхарт, пристально наблюдая за растянутым на столе гриффиндорцем.
Капитан слизеринцев был заметно возбужден, на лбу выступили капельки пота – не отрывая похотливого взгляда, он наблюдал, как Драко массирует пальцем задний проход гриффиндорца, подготавливая его к проникновению. Собравшиеся рядом девушки, покраснев от смущения, с любопытством наблюдали, как их любимец красавчик Драко растягивал пальцем задний проход симпатичного гриффиндорца. Высунув палец из ануса Гарри, Драко приставил свой член к его очку и слегка надавил, и тут же мгновенная резкая боль пронзила, казалось, все тело гриффиндорца, добравшись до каждой клеточки. Крик сам по себе вырвался из его груди, плотно зажмуренные глаза широко распахнулись.
– М-м-м… – простонал Малфой, – как хорошо, он такой узкий, – сдавленным голосом прошептал Драко. – Это правда, он девственник.
Замерев на мгновение, его конец двинулся дальше в Гарри. Боль не отпускала, то накатывая волнами, то становясь тянущей, монотонной. Тяжело дыша, морщась и вскрикивая при каждом толчке, Гарри изо всех сил старался выпихнуть наружу инородный предмет, проникающий в него, но руки Малфоя крепко держали его разведенные бедра.
– Расслабься, Поттер, – тихо произнес Драко, снова замерев, давая гриффиндорцу временную передышку, – расслабься, идиот чертов, я не хочу причинять тебе боль.
– Не могу, – прошептал Гарри, – вцепившись побелевшими пальцами в края школьной парты.
Драко вышел из Гарри, его возбужденный член, покрытый набухшими венами, пульсировал и готов был взорваться. Он схватил протянутый ему тюбик любриканта, выдавил себе на руку и на анус Гарри и, просунув внутрь два пальца, принялся совершать ими круговые движения, вновь растягивая тугое кольцо ануса, массируя предстательную железу. Не в силах больше терпеть, Урхарт расстегнул ширинку и начал поглаживать свой возбужденный член. Многие парни тоже тяжело дышали, девушки, широко распахнув глаза, наблюдали за происходящим, чувствуя, как где-то внизу живота зарождается приятная истома, у многих трусики стали намокать от сочившейся влаги.
Гарри, понимая, что сопротивляться бесполезно и надо достойно принять неизбежное, затих, и теперь лежал молча, прислушиваясь к собственным ощущениям. Драко рукой направил свой член, прижал его к растянутому очку Поттера и сильно надавил, делая вторую попытку овладеть гриффиндорцем. Гарри снова невольно напрягся, почувствовав твердый член, упершийся в его анус и готовый проникнуть дальше в кишечник. Сфинктер сжался, пытаясь закрыть доступ внутрь. Драко сделал резкий толчок, и головка его члена, растянув плотное кольцо, все-таки оказалась внутри. От адской боли, пронзившей все его тело, Гарри закричал и начал вырываться, вмиг позабыв об остатках гордости.
– Черт, я не могу его так трахать, – хрипло произнес Драко, – дайте же ему хоть выпить! Пусть расслабится. Напоите его, мать вашу!
Винсент Крэбб стремительно бросился к каминной полке, на которой стоял Квиддичный Кубок и, схватив его, быстро вернулся обратно. Его пропустили, толпа слегка расступилась, и, поднеся Кубок к покрытому потом и слезами лицу Гарри, Крэбб стал вливать ему в полуоткрытый рот вино. Поттер сделал несколько жадных глотков и отвернулся, вино залило его грудь, стекая на мантию. Не дав Гарри опомниться, Драко резким сильным толчком засадил свой ствол почти наполовину, но, услышав сдавленный всхлип гриффиндорца, останавливаться не стал, а наоборот, стал запихивать его еще глубже. Член продвигался вовнутрь медленно, с трудом завоевывая каждый миллиметр восхитительно тесного пространства. Драко не спешил, боясь порвать гриффиндорца, а Винсент Крэбб, когда Поттер начинал стонать от боли, принимался вливать ему в рот вино. Присутствующие с замиранием наблюдали за этим жестоким актом надругательства над красивым гриффиндорцем, не в силах оторвать взора от бесстыдных и развратных действий своего старосты. Драко наконец-то удалось войти в Гарри полностью, до упора, и отдышавшись, он начал ритмично и размашисто трахать гриффиндорца, задница которого уже немного растянулась под размеры Малфоя. Созерцание этой сводящей с ума картины настолько захватило многих парней, что они, уже не стесняясь, расстегивали ширинки и начинали мастурбировать, не обращая внимания на присутствующих девушек.
Гарри лежал, закрыв глаза и стиснув зубы. Очко, сначала горевшее огнем, постепенно растянулось, дикая боль стала отпускать. Парня немного подташнивало, лоб покрыла испарина, все тело горело как в лихорадке. Он чувствовал, что с ним что-то не так, и вдруг с удивлением обнаружил, что его собственный член начал твердеть и набухать. Ритмичные движения слизеринца заставляли его елозить по подложенной мантии – насаженный на член Драко Малфоя, практически распятый на узкой школьной парте, окруженный мастурбирующими парнями и возбужденными девушками, Гарри вдруг испытал странные ощущения. Где-то глубоко внутри него зародился и начал расти ком наслаждения. Ошеломленный этим ощущением, сбитый с толку и напуганный, парень застонал. Через какое-то время начал стонать и Драко. Чувствуя приближение оргазма, он ускорил темп, и теперь мощными ударами долбил задницу Гарри. Они кончили почти одновременно. Первым вскрикнул Драко. Он завершающим мощным ударом вогнал член до упора, выгнулся и застыл. Его крупный ствол, плотно охваченный стенками прямой кишки гриффиндорца, взорвался, словно вулкан. Горячая струя спермы начала извергаться из него нескончаемым потоком, заливая внутренности Гарри. Почувствовав, как в него тупыми толчками изливается густая жидкость, Поттер всхлипнул и начал биться в конвульсиях, кончая сам. Сперма, стекая с живота вниз, образовала на мантии под ним крупное пятно. От этого вида несколько парней тут же кончили, струи спермы брызнули на Гарри, попадая на грудь, живот, лицо гриффиндорца. Поттер зажмурился, почувствовав, как его забрызгивают горячие струи. Капли мутной теплой жидкости падали ему на лоб, на зажмуренные глаза, некоторые старались, чтобы их сперма долетела до искусанных и припухших губ гриффиндорца. Какой-то семикурсник, наклонившись над Гарри, начал водить своим разгоряченным членом по его груди и животу, пенис оставлял на теле Гарри влажный липкий след.
Приятно опустошенный, полностью удовлетворенный, Драко отстранился от Гарри, отпуская его ноги, и наблюдая, как его сперма вытекает из раскрытого, пульсирующего в такт ударам сердца, очка Поттера. А в это время парни яростно дрочили, заливая тело опущенного гриффиндорца своей спермой. Урхарт, с торчащим здоровым членом, покрытым вздувшимися венами, грубо оттолкнул Драко плечом и одним резким мощным толчком засадил свой крупный ствол Гарри по самые яйца. Поттер громко вскрикнул, распахнув от боли глаза.
– Идиот, порвешь его, прибью, – прошипел Малфой на ухо Урхарту, который громко сопел, натягивая зеленоглазого гриффиндорца, которого он так давно желал.
– Он мой, – прохрипел слизеринский капитан и со всей силы насадил на свой орган Гарри так, что его яйца ударили о ягодицы гриффиндорца.
– Я тебя предупредил, Урхарт, – тихо произнес Малфой, застегивая ширинку и отходя в сторону.
Гарри, снова ощутив острую боль от раздирающего его крупного члена, громко закричал, но, не обращая внимания на его вскрик и стоны, Урхарт схватил его за бедра, оставляя синяки на коже, и принялся безжалостно трахать, как кобель трахает сучку – яростно и быстро, с каждым ударом увеличивая скорость и силу. Капитан слизеринцев вспотел, тонкие струйки пота стекали с его лица, а его стоны раззадоривали парней все больше и больше, которые занимали свои места возле Гарри, сменяя своих сокурсников, только что получивших разрядку и выплеснувших свою сперму на тело Поттера. Стоны и громкое чавканье задницы гриффиндорца, которую слизеринский капитан раздалбливал все шире и шире своим членом, меняя направление и амплитуду движения, слились воедино со стонами удовлетворения многих парней, сопровождающиеся почти синхронным выбросом горячего густого семени, стекающего с тела Гарри на его мантию.
Драко отвернулся и, подойдя к одному из сервированных столиков, взял бутылку огневиски, откупорил крышку и глотнул из горлышка. [/size]– Ну что, ты доволен, Драко? Он стоил двухсот галеонов? – услышал Малфой совсем близко так хорошо знакомый голос, который манерно растягивал слова, почти так же, как он.
– Ты не спишь, Блейз? И не выглядишь пьяным? – не оборачиваясь, произнес блондин, снова сделав глоток из бутылки.
– Ну, я не такой уж и пьяный, как ты подумал, Дра-а-ако, – издевательски ответил Забини, закуривая. – Просто я думаю, что наши сегодняшние забавы будут иметь некоторые нехорошие последствия. То, что мы здесь делаем с «Избранным» может кому-то дорого обойтись. И вот когда начнется разбор полетов, у меня найдется полсотни свидетелей, которые подтвердят, что, когда кое-кто насиловал «Святого Поттера», Блейз Забини в это время, нажравшись как свинья, мирно спал на диване и не принимал в этом безобразии никакого участия.
– Ну и сволочь же ты, Блейз, – усмехнулся Малфой.
– Я тоже люблю тебя, Драко, – игриво подмигнув, ответил Забини. – Так ты не ответил на мой вопрос – он стоил двухсот галеонов?
– Да, Забини, я не жалею об этом, – кивнул Малфой, отхлебнув из бутылки – Я получил удовольствие, за которое не жалко было отдать эти деньги.
В это время снова раздался громкий вскрик Гарри, и Драко, стиснув зубы, произнес, не оборачиваясь:
– Урхарт, скотина, как же я хочу свернуть ему шею.
– Драко, хочешь дружеский совет и совсем бесплатно? – обернувшись и лениво наблюдая, как здоровяк яростно насилует гриффиндорца, сказал Забини, – не надо так откровенно показывать, что ты запал на Поттера. Этого не поймут и не простят. Пусть Урхарт развлекается, он давно мечтал об этом.
– Урхарт – животное, – мрачно произнес Драко, нервно плеснув в бокал огневиски.
– Возможно, – наливая себе в стакан мартини, согласился Блейз, – у каждого свои недостатки.
– Знаешь, Поттеру понравилось со мной, – взглянув на приятеля, медленно произнес блондин.
– Еще бы ему не понравилось, в него ведь столько возбуждающего зелья влили. Ему за этот вечер еще не раз понравится.
– Дело не в зелье, Блейз.
– Драко, я тебя умоляю, возьми себя в руки и не теряй голову. Ты получил то, что хотел, Поттер унижен, раздавлен, опущен. Посмотри на него, он как грязная шлюха лежит на спине, с широко разведенными ногами, наши парни трахают его и кончают на него, посмотри, он весь залит спермой, и все это происходит на глазах девушек – большего унижения и придумать нельзя. Сейчас он мечтает только об одном – о смерти. Что тебе еще надо, Драко? Это очень жестокая месть, ты его уничтожил, ни один парень после такого уже не будет прежним. Так что не думай ни о чем. Поттера больше нет.
– Ты прав, Поттера больше нет, – кивнул Малфой, поднимая свой бокал в тот момент, когда Урхарт громко застонал, кончая в гриффиндорца.
– Твое здоровье, Драко, – усмехнулся Забини.
– Твое здоровье, Блейз, – ответил Малфой, хрустальный звон бокалов растаял в громком вскрике гриффиндорца и животном рычании вперемежку со стоном слизеринского капитана.

Урхарт мощно кончал Гарри в зад, наполняя его кишечник струями горячей спермы. Это был мощный оргазм, слизеринца мелко трясло от накатившего наслаждения. С трудом оторвавшись от обессилено лежащего на спине Поттера, Урхарт вытащил из его зада свой начинающий опадать, но еще крепкий член. Он вышел из раскрытой красной дырки гриффиндорца с чпокающим звуком, сперма обильно стала вытекать струйками. Гарри, который не мог даже пошевелиться из-за того, что у него внутри все горело, словно ему насыпали в зад перца, лежал обессиленный, уставший и разбитый, чувствуя, как из развороченного большим членом зада вытекает липкая жидкость. Только слизеринский капитан отошел в сторону, застегивая ширинку, как его место занял вратарь. Гарри даже не сопротивлялся, когда светловолосый парень пошире развел его ноги, и его раздолбанное, растянутое и уже не закрывающееся бордово-красное очко спокойно приняло длинный, но не такой толстый, как у капитана, член. К тому же обильная сперма, вытекающая из гриффиндорца, прекрасно послужила в качестве смазки. Вратарь, в отличие от капитана, предпочитающего жесткий секс, двигался более нежно и спокойно. Он почти до конца вытаскивал свой ствол, потом снова вводил его во всю длину, при этом задница Гарри издавала чавкающие звуки. Кончил парень быстро, стиснув зубы, закатил глаза и затрясся, а затем обессилено отошел от гриффиндорца, на которого продолжали дрочить почти весь шестой и седьмой курсы Слизерина.
Гарри лежал на спине с поднятыми и широко разведенными ногами. Задница и рот гриффидорца истекали чужим семенем, его ягодицы блестели от пота, внутренние части бедер были измазаны следами многократных сношений. Его губы опухли, тягучая сперма через уголки губ сочилась наружу и сбегала белесыми мутными ручейками по шее, а дальше на ало-золотую мантию, промокшую от вина и спермы. Охотник слизеринцев, Вейзи, четвертый по счету, занял свое место между широко разведенных ног Гарри и начал вдалбливаться в его задницу, а тем временем, член Грегори Гойла проникал гриффиндорцу в глотку. Поттер лежал в полупьяном ступоре, не сопротивляясь происходящему, а бомбардир слизеринцев ритмично и мощно долбил его чавкающее и липкое очко.
Драко, целенаправленно напиваясь, не отрывал взгляда от своих товарищей по команде, которые поочередно трахали Поттера. Их члены раз за разом проникали в гриффиндорца, ритмично двигались у него внутри, дергаясь, выплескивали сгустки спермы, пачкая ими бедра, ягодицы и живот парня. Болельщики отпускали скабрезные шутки и подбадривали ебарей-счастливчиков криками и жестами, хлопая их по плечам и спинам. Сменяя друг друга, парни внимательно осматривали и похотливо обсуждали бордовое растертое очко Гарри, обильно перемазанное липкой спермой. Открытое и воспаленное от многочисленных сношений, оно сейчас принадлежало любому игроку слизеринской команды, кто хотел его взять, и каждый мастерски использовал красивое тело зеленоглазого брюнета для своего ублажения.
Слизеринская оргия продолжалась еще несколько часов, Гарри пустили уже по второму кругу – единственный, кто не принял участие в повторном изнасиловании, был Драко Малфой. От всего происходящего блондина уже начало тошнить и он, покинув гостиную, направился в туалетную комнату. Он не понимал, что с ним происходит. С одной стороны он должен быть рад, что его соперника, которой превосходил его во многом и которому он всегда завидовал, так жестоко опустили, но почему-то Драко уже не испытывал торжества и не получал удовлетворения от содеянного, а каждый глухой вскрик гриффиндорца отдавался какой-то тупой болью в груди. Драко не понимал, что это – внезапно проснувшееся раскаяние или жалость к поверженному сопернику? Поттер всегда был достойным противником, он был безрассудно смелым, отважным и благородным, в нем всегда были такие качества, каких не было в Малфое, и Драко злобно завидовал гриффиндорцу, в глубине души соглашаясь, что Поттер действительно истинный лидер и герой, чего не дано ему, как бы он не стремился таким стать. И вот теперь Поттера уничтожили, он никогда уже не будет прежним, в лучшем случае гриффиндорец превратится в затравленное, униженное существо с комплексом собственной неполноценности, а в худшем – может наложить на себя руки. И Драко понял, что не хотел этого, он хочет, чтобы Поттер был таким, как раньше – наглым и язвительным, смелым и безбашенно отважным, чтобы в его зеленых глазах светился спортивный азарт и злость, как это было сегодня во время матча, когда он сумел повторить потрясающий прием «Финборг Флик», отчаянно пытаясь вытащить свою команду к победе.
– Черт, - сквозь зубы процедил Драко и врезал кулаком в кафельную стену, сбивая в кровь костяшки.
Слизеринец стремительно вышел из туалетной комнаты и ворвался в гостиную. Поттера уже никто не трахал, даже игроки команды пресытились телом гриффиндорца и сейчас попивали огневиски, посмеивались и обсуждали происшедшее. Многие парочки, возбужденные недавним зрелищем, уединились по темным углам, откуда теперь раздавались характерные стоны и вскрики. Несколько парней, стоя рядом с Поттером, продолжали мастурбировать на него, кто-то, пьяно хихикая, лил ему на живот вино, считая это очень забавным. Лицо гриффиндорца было залито белой пеной, покрыто разводами спермы, из приоткрытых губ вытекала на подбородок вязкая белая жидкость. Сам парень был без сознания.
– Хватит, достаточно! – громко крикнул Драко, привлекая к себе всеобщее внимание, и многие уставились на него, не понимая, чего он хочет. – Заканчиваем вечеринку! – добавил блондин.
– Да ладно тебе, Малфой, – произнес полупьяный Урхарт, – Сейчас пропустим еще по стаканчику и продолжим с ним. Что ты здесь распоряжаешься? Я капитан команды…
– А я староста факультета, – стальным голосом отчеканил Малфой.
В гостиной вмиг повисла тишина, даже перестали раздаваться стоны из дальних темных углов.
– Ну, это же наш трофей, Драко, – примирительно сказал Урхарт, усмехнувшись, показывая на бесчувственного гриффиндорца.
Драко быстро взглянул на Блейза Забини, который напряженно наблюдал за происходящим, затем, переведя взгляд на капитана, блондин жестко произнес:
– Ты прав, Урхарт, мы выиграли, и это наш трофей, но ты же не хочешь, чтобы он сдох здесь, на этом столе, от остановки сердца? Я не хочу оказаться в объятиях дементоров. А ты, капитан?
Казалось, что слизеринский капитан начал трезветь на глазах, он нервно сглотнул, облизнул пересохшие губы и хрипло произнес:
– Ты прав, Драко.
– Вот и отлично, – кивнул Малфой. – Надо привести его в сознание и выпроводить отсюда.
Блондин подошел к столу, на котором лежал Гарри, и, направив на него волшебную палочку, прошептал заклятие, выпуская в бесчувственное тело струю золотистого свечения. Гриффиндорец тихо застонал, слипшиеся от спермы ресницы вздрогнули и приоткрылись, и серые стальные глаза встретились с зелеными. Драко не смог выдержать этот взгляд и отвернулся в сторону.
– Вставай, Поттер, проваливай отсюда, ты выполнил условия сделки, все кончено.
В гостиной повисла звенящая тишина. Пьяные студенты молча смотрели как гриффиндорец, превозмогая боль в истерзанном теле, осторожно привстал, и, сняв со стола промокшую насквозь мантию, старается как-то ей прикрыться.
– Возьми, тебе это пригодится, – Драко сунул Гарри в руку бутылку огневиски. – Давай, уходи, Поттер.
Гарри, еле передвигая ногами, закусывая губу от боли, пронзающей его измученное тело при каждом движении, медленно побрел к выходу, в одной руке держа грязную мантию, а в другой – бутылку огневиски. Слизеринцы провожали его молчаливыми взглядами, некоторые нервно курили.
– Эй, Поттер, – Драко, не осознавая, что делает, кинулся к гриффиндорцу.
Гарри остановился и посмотрел в глаза слизеринцу.
– Поттер, т-там твоя одежда, – запинаясь, тихо произнес Драко. – Там, на полу, твоя одежда…
– Это не моя одежда, Малфой, – хрипло произнес Гарри распухшими губами, на которых еще оставались следы спермы и капельки его крови.
– Поттер, ты что, спятил? – сглотнув подступивший к горлу комок, прошептал Драко, – Там, на полу твоя спортивная капитанская форма, забери ее…
– Я не капитан Гриффиндора, Малфой, – вдруг усмехнулся Поттер, отчего Драко отступил на шаг назад, с ужасом взирая на парня.
– Что ты такое несешь, Поттер? – побелевшими губами произнес Драко.
– Я не капитан. После проигрыша нашей команды меня отстранили от должности капитана и вывели из состава команды, - ответил Гарри.
– К…когда? – прохрипел Малфой.
– Пока я лежал в больничном крыле, в гриффиндорской команде произошла смена состава.
– И ты знал об этом…, - прошептал Малфой.
– Знал, – кивнул Гарри.
– Кто… кто стал капитаном Гриффиндора? Ради кого ты….
– Джинни Уизли, – смотря в глаза Малфою, ответил Поттер.
Лицо блондина стало похоже на мраморную маску, он тяжело дышал, но видно воздуха не хватало, и Драко схватился за ворот рубашки, пытаясь ослабить его.
– Ты…ты, что… любишь ее? – прохрипел Малфой.
– Да, – ответил Гарри и медленно, не делая резких движений, направился к выходу из слизеринской гостиной.[/size]